Фестиваль Джаз-Транзит, Екатеринбург, апрель 2007г. - часть 1
10.10.2012
Один из трех дней екатеринбургского международного фестиваля «Джаз-Транзит» был посвящен авангардному джазу / Новой импровизационной музыке (своеобразный подарок к юбилею автора нижеследующих публикаций) – на сей раз в наиболее радикальной форме этого направления. Поскольку клубная джазовая культура в Екатеринбурге полностью отсутствует, организаторы фестиваля рискнули вынести на большую сцену местного Театра эстрады две совершенно эксклюзивные программы «для посвященных»: первая – совместный проект (точнее было бы назвать его экспромтом) «неидиоматической импровизации» смоленского виолончелиста Влада Макарова с екатеринбургскими коллегами (трубачом Сергеем Пронем, саксофонистом Игорем Паращуком, тромбонистом Виталием Владимировым) и новосибирским барабанщиком Сергеем Беличенко; вторая – британский семейный дуэт пианиста Кита и вокалистки Джулии Типпетов – его продюсировал «наш человек в Лондоне» Александр Кан, он же представил английских музыкантов екатеринбургской публике, состоящей в данном случае из заинтересованных и любопытных граждан (приблизительно поровну). Объективности ради стоит добавить, что 600-местный зал был заполнен на две трети, а к финалу концерта количество любопытных уменьшилось еще на сотню. Такова статистика – печальная или обнадеживающая – это как посмотреть. Но, так или иначе, публика, досидевшая до конца, устроила музыкантам отнюдь не формальную овацию, и даже сейчас, спустя более полугода, многие свидетели смоленско-британской магии с благодарностью вспоминают это событие как одно из самых удивительных музыкальных впечатлений своей жизни.
Интервью сВладиславомМакаровым
В беседе принимал участие джазовый обозреватель и продюсер Михаил Митропольский, который остроумно называет себя «человеком слова». Владислав Макаров – смоленский виолончелист, джазовый публицист, художник и вообще креативная личность в российской альтернативной культуре. Он играет довольно радикальную разновидность современной импровизационной музыки, которая вызывает неоднозначную реакцию джазовых экспертов и публики.
ВладиславМакаров: Впервые в жизни отвечаю на такой интересный вопрос. Вообще, географическая составляющая к данной музыке имеет очень далекое отношение, потому что музыка, которую я представляю, является некой универсалией. Я могу только сказать, что мой папа – заслуженный артист, я с детства при театре, и поэтому некая доля артистизма мне генетически присуща. А что касается горячих боев под Смоленском (особенно с литовскими захватчиками в 16 веке, с Наполеоном…), то, если очень долго искать, горячечность в моей музыке можно почувствовать.
МихаилМитропольский: У меня такое ощущение, что Влад Макаров не жил во время боев Великой Отечественной войны, ни, тем более, боев с литовцами, и поэтому для него все это отстоит на одинаковую дистанцию.
ВладиславМакаров: Но с дистанции, как известно, видно значительно лучше, с точки зрения аналитической.
ВладиславМакаров: Наверное, в каждом русском городе есть один такой Макаров, который в той или иной степени выражает себя в форме, неадекватной социуму.
ВладиславМакаров: Да, это хорошая метафора. Ну, Смоленск – город западный, граница с Европой, поэтому у нас некоторые западные ветры иногда дуют. Можно сказать, что не так уж я и одинок: лет двадцать назад у меня даже была попытка создать некую школу импровизационной музыки, были ученики, последователи из маргинальной среды (от хиппи до панков и местных интеллектуалов). Но из этого ничего хорошего не вышло, хотя некоторые персонажи даже карьеру сделали в авангардной музыке. Например, барабанщик Михаил Юденич – достаточно известный человек именно в среде рок-андеграунда, и еще в группе «Зга».
ВладиславМакаров: Да нет, я в городе достаточно известный человек, но более не в качестве музыканта, а культурного деятеля, потому что я сотрудничаю и с художниками, и в театре, и в газете, и на телевидении. Смоленск очень провинциальный город, и культурный уровень его достаточно усредненный по российским меркам, а диапазон тем ограничен. Поэтому мне приходится опускать планку.
МихаилМитропольский: Я хотел бы вмешаться в ваш разговор. Из Смоленска всего ночь пути до любого из культурных центров. В этом есть что-то такое метафизическое, загадочное…
ГеннадийСахаров: Время – ночь… ЭтоповестьЛюдмилыПетрушевской.
МихаилМитропольский: Да, время – ночь, которая и превращает Влада в артиста на сцене одного из культурных центров.
ВладиславМакаров: Я преображаюсь…
МихаилМитропольский: …проходя через ночь…
ВладиславМакаров: Есть какая-то доля истины в том, что в Смоленске я веду сравнительно спокойную, умиротворенную жизнь, а когда я уезжаю, то становлюсь радикальным, сверх-экспрессивным маргиналом.
МихаилМитропольский: Несомненно, причем седеющего демона.
ВладиславМакаров: Лет пятнадцать назад был такой термин: «Заппа-образный Макаров». Еще один интересный момент: как-то в поезде девочка говорит маме: «Боярский сидит», – и на меня показывает.
ГеннадийСахаров: Акстати, шляпаутебяесть? Можнобылобыэтообыграть. Тоесть, можновыдаватьсебязаБоярского, приезжаявещеболеепровинциальный, чемСмоленск, город.
МихаилМитропольский: Когда в следующий раз приедешь в Москву, позвони, и я тебе привезу шляпу…
МихаилМитропольский: Тема разговора настолько объемная, что я боюсь, мы не успеем на выступление Влада Макарова. Когда джаз представлял собой некую протестную область (не столько музыкальную, сколько социальную), интеллигенция в крайней степени интересовалась джазом, ходила на концерты и даже прислушивалась к музыке. После перестройки ситуация очень сильно изменилась, поскольку протестовать было не надо, все стало дозволено. И осталась музыкальная составляющая, с которой совсем другие проблемы. Во-первых, должны оказаться на месте люди, которые эту составляющую рождают – музыкальные творцы. С другой стороны – очень важна публика, которая понимает, о чем идет речь, готовая к восприятию того, что она не понимает и не знает. Это любопытство. Оно свойственно людям, у которых свободны мозги, свободны руки. У нас они как-то оказались заняты: все стали гнаться за деньгами, продавать, покупать, устраивать себя – в общем, не до искусства.
ГеннадийСахаров: Некажетсялитебе, что, принимаявовниманиеситуациювнашейстране, этотмаятникпотребительскогообществавскореможеткачнутьсявсторонупредыдущейамплитуды. Итогда, можетбыть, всевернетсянакругисвоя, иджазсновастанетвкакой-тостепениоппозицией.
МихаилМитропольский: Настолько надолго я не загадываю. Как известно, период колебания исторических маятников очень велик.
МихаилМитропольский: Я сразу хотел бы сказать, что представления о джазе сейчас сильно раздвоились и даже расстроились – у прессы, у людей, которые продают джаз – это продюсеры…
ГеннадийСахаров: Тыведьтожепродюсер…
МихаилМитропольский: Я занимаю совершенно особое положение, я не очень удачный продюсер и, как ты заметил, называю себя «человеком слова»; эта фраза имеет продолжение: «человек слова, а не дела». Так вот, я много размышляю о том, что происходит, и прихожу к выводу, что та самая торговля, о которой я говорю, понимает под джазом в первую очередь то, что можно продать. А в нашем обществе, как и в большинстве других, продать можно то, что попроще, что разжевано, доставляет примитивное удовольствие, т.е. то, что фактически является не предметом искусства, а предметом дизайна.
ГеннадийСахаров: Илииндустрии.
МихаилМитропольский: Ну, да, это близкие вещи. С другой стороны, джаз – развивающееся искусство. И я, как человек, увлеченный джазом, считаю, что джаз должен все время жить, развиваться и меняться, и если он перестанет меня удивлять в какой-то момент, то я перестану этим заниматься, и мне будет неинтересно. Пока он еще продолжает меня удивлять, но то, во что он превращается, обычными и даже т. наз. интеллигентными людьми (я таких почти не встречаю) чаще всего не воспринимается как джаз.
МихаилМитропольский: Моя задача заключается в том, чтобы представить эту музыку как дальнейшее развитие джаза. То, что меня увлекает и называется нынче авангардом, имеет одну особенность: по мнению некоторых людей – это достаточно абстрактная музыка, которая рождалась на рубеже 60-х годов и до сих пор почему-то называется авангардом, хотя на самом деле она давно стала классикой, джазовой классикой, которая уже устоялась и имеет свои закономерности. Точно так же в живописи авангардом называется направление, которое возникло в 10-20-х годах прошлого столетия.
МихаилМитропольский: На мой взгляд, авангард, который имеет потенциал для саморазвития и продолжает развиваться в настоящее время – это несколько направлений, из которых я хотел бы выделить направление, объединяющее импровизационные возможности джаза с композиционными возможностями европейской академической музыки…
МихаилМитропольский: Я этого не утверждаю, но, похоже, что действительно так оно и есть.
ГеннадийСахаров: Что-тонаштретийучастникглубокозадумался, инеудивительно: то, очеммысейчасговорим, пожалуй, пронего.
МихаилМитропольский: Нет, не про него, потому что Влад Макаров занимается другой музыкой и, наверное, выскажется по этому поводу. То, о чем я говорю, активно развивается в европейской джазовой школе. Образцом таких ансамблей является «Оригон», который совершенно не похож на американские группы. В России для меня музыкантами такого уровня являются, прежде всего, Гайворонский, Волков и играющий с ними в последнее время Кондаков, «Второе приближение» Андрея Разина, Роман Столяр из Новосибирска. Таких музыкантов очень немного, но некоторые пытаются делать то же самое, например, московский ансамбль «Маримба плюс», которому, к сожалению, не хватает джазовой свободы.
МихаилМитропольский: …им так кажется
. ГеннадийСахаров: Мнетожетаккажется (общийсмех).
МихаилМитропольский: Они занимаются в большей степени композиторской музыкой, привнося в нее разные стилистические элементы, и их деятельность представляется мне достаточно любопытной.
ГеннадийСахаров: Изэтическихсоображенийпридетсятебеповерить, но, посколькуяживувЕкатеринбурге, аневМоскве, ястобойсовершеннонесогласен. АтеперьочередьВладаМакарова, котороготыпочему-тоненазвалвчислекреативныхмузыкантов.
МихаилМитропольский: В числе музыкантов, которые идут этим путем. А Макаров идет другим путем.
ВладиславМакаров: Вообще-то мой путь не вписывается ни в какие пути.
ГеннадийСахаров: Своегорода «No wave».
ВладиславМакаров: Можно и так сказать… хороший термин… надо запомнить. К сожалению, наш новый джаз стремится в сторону буржуазности, т.е. технологии, комфорта, с элементами пиара – все вроде бы прилично и профессионально, но за всем этим нет настоящего креатива в экзистенциональном смысле, как сказал бы Михаил. О новаторстве я говорить не хочу, поскольку это слишком затертое слово. Здесь есть вопрос определенной культуры…
ГеннадийСахаров: …культурыилиподготовкипублики?
ВладиславМакаров: Общей культуры.
МихаилМитропольский: Я хотел бы процитировать Влада Макарова, который однажды написал, что в т. наз. буржуазный джаз он включает очень широкий круг музыкантов, в котором на одном уровне стоят Утесов и Чекасин.
ВладиславМакаров: Пожалуй, да. К сожалению, в России у меня маловато единомышленников, может быть, десяток… Я пытаюсь играть со многими музыкантами, даже достаточно традиционными, как, например, Слава Гайворонский – блестящий музыкант, личность, что для меня является очень важным, но находящийся просто на высоком уровне современной музыки – т.е. то, что играют в Европе и пользуется успехом у ограниченной аудитории. Это такой авангард в прямом смысле этого слова, который раздвигает стилистические горизонты.
МихаилМитропольский: Авангард как передовая линия развития в значительной степени опирается на то, чего мы не знаем. А не знаем мы как раз своего фольклора, хотя в последнее время…
ГеннадийСахаров: …хотявпоследнеевремя, благодарякакразГайворонскому, Волкову, группе «НЕТЕ»…
МихаилМитропольский: …и особенно Сергею Старостину, который в разных составах поет, по сути, две песни: одну быструю и одну медленную, и в этом большого развития нет, хотя он – человек в высшей степени музыкальный.
ВладиславМакаров: Я бы сказал, что абстрактный музыкант-авангардист всегда играет одну песню: поздний Колтрэйн, Курехин, Эван Паркер и, наконец, Макаров – всегда играют какую-то одну тему, но в разных модификациях.
МихаилМитропольский: У меня есть серьезное возражение по поводу слова «буржуазность». Дело в том, что я идентифицирую себя как слушателя с определенным опытом, и мне совершенно безразлично, какие ярлыки навешиваются на музыку или тех, кто ее играет. Для меня важно, какой отклик вызвала у меня та или иная музыка. Если я воспринимаю музыку как банальность, у меня нет на это времени, и мне это не интересно. Если же открывает что-то новое, то не важно, какими средствами она пользуется: пролетарскими, андерграундовыми и т.д.
ВладиславМакаров: Я имел в виду социологический аспект: буржуазность, андерграунд, маргинальность, харизматичность, богемность… Можно говорить на философском уровне, на мистическом, экзистенциальном…
ВладиславМакаров: Это очень сложный вопрос, и уместнее всего ответить на него своей музыкой. Мне очень интересно, как воспримет ее буржуазная екатеринбургская публика. Я, конечно, иронизирую, хотя помпезность вашей сценической площадки для меня очевидна (нынешний Театр Эстрады – это бывший Дом Политпросвещения – Г.С.)
МихаилМитропольский: Мне кажется, перспективы очень неплохие. Просто нужно отказаться от обычных представлений о джазе, которые нам навязывают люди некомпетентные и слишком заинтересованные в извлечении из него денег, как, например, те филармонические сети, которые раскинулись сегодня по всей России. Джаз развивается, и об этом надо говорить, открывать людям глаза на то, что это чрезвычайно любопытно и увлекательно. И тогда мы сможем привлечь значительное количество людей, в том числе молодежи, которая видит в этом возможность для раскрытия собственного творчества, пусть даже в качестве слушателя. Так что перспективы есть, но это зависит от нас.
ВладиславМакаров: Отношения между музыкантами, столкновение идей, концепций, а также причины, объединяющие или разъединяющие музыкантов, работающих в одной и той же эстетической области.
ГеннадийСахаров: Ичегобольше?
ВладиславМакаров: К сожалению, нас больше разъединяет, нежели объединяет, но приходится искать компромисс. И многие проекты чаще всего строятся на компромиссе, где каждый из участников частично подавляет свое индивидуальное начало. Особенно часто это приходится делать мне, потому что трудно найти абсолютных единомышленников.
ГеннадийСахаров: Наверное, потому, чтотыслишкомрадикальный.
ВладиславМакаров: Просто в России очень мало таких музыкантов, и каждый из них достаточно индивидуален, так что приходится подстраиваться. И общий результат получается хуже, чем, если мы играем какими-то совсем маленькими составами или просто соло. Разумеется, проще играть с иностранцами, потому что у них уже отработаны определенные правила – этические и эстетические, знания определенного музыкального языка. Россия в этом смысле отличается очень большой разобщенностью.
ВладиславМакаров: На самом деле понимание нашей музыкальной ситуации с их стороны очень слабое. Мы – люди более открытые к Западу, знаем этих музыкантов, в то время как они… Я вчера спросил у Кита Типпета про Курехина – так он даже не знает, кто это такой! Ну, я ему объяснил, что Курехин был лидером нашей новой музыки. Т.е. эти западные музыканты являются как бы «вещью в себе».
Каждый фестиваль "Джаз над Волгой" – это и встреча старых друзей, и масса сюрпризов. Я имею в виду не только неожиданные творческие альянсы, но и самые разнообразные слоганы, типа "Живее всех живых", "Моя голова там, где джаз"… На этот раз на ...
Для меня ярославский фестиваль "Джаз над Волгой" – особенный. Во-первых, я там, наконец, встретилась "лицом к лицу" со многими участниками, знакомыми мне лишь по интернету. Во-вторых, я познакомилась с потрясающим московским джаз-фотографом Павлом ...
Минский Международный фестиваль «KlezmerШОК!» представляет белорусской публике музыку клезмер – еврейскую этническую музыку. Клезмерская музыка исторически коренится в небольших местечках Восточной Европы, но сегодня она стала одним из наиболее ...
Под зажигательные ритмы фанка исландской группы Mezzoforte заканчивался замечательный праздник джазовой музыки. Всю неделю, несмотря на капризы погоды, на автомобилях, автобусах, электропоездах съезжалась публика на концерты фестиваля Saulkrasti ...
В Москве завершился международный музыкальный фестиваль «Длинные руки-2», организованный Культурным Центром «ДОМ». С 1-10 октября в небольшом зальчике в Овчинниковском переулке звучал американский авангардный фри-джаз, новая шумовая и ...
Джаза много не бывает! Именно такой слоган был выбран для 7-го ежегодного праздника "Джаз на Москва-реке", на этот раз посвящённого 60-летию Оскара Питерсона. В 8 часов вечера 22-го июля теплоход-красавец "Карл Маркс" был битком наполнен музыкантами ...
С приходом весны в Киеве заметно активизируется концертная джазовая жизнь. Происходит это, как правило, за счет выступлений "привозных" музыкантов, реже – своих украинских. Особого внимания на этом фоне, заслуживает, конечно, пока единственный(!) на ...
2 дня - 4 и 5 июня 2005 года москвичи получали удовольствие от хорошей и разной музыки - в усадьбе Архангельское прошёл Второй фестиваль "Русский стиль. Усадьба.Джаз". В фестивале приняли участие 20 команд, игравшие на 2 площадках. Организаторы ...
Юбилейный по музыкальным меркам "Джаз-карнавал" в очередной раз собрал в Одессе любителей джаза и музыкантов со всего мира. Музыканты съехались на этот раз из 14 стран; международный состав публики на глаз определить было сложнее, но мы, ...
Открытие нынешнего фестиваля будем посвящено празднованию дня рождения легендарного пианиста Оскара Питерсона. Специально для этого события на фестиваль был приглашен легендарный датский бас-гитарист Нильс-Хеннинг Эрстед Педерсен, с которым Питерсон ...
С 19 по 21 августа в Москве праздновался Джазовый Новый Год. Все мы больше всего любим и ждем именно этот праздник. И, думается, 8-й фестиваль "Джаз в саду Эрмитаж" вполне можно назвать главным музыкальным событием в джазовой жизни города. Восьмое ...
Кит и Джулия Типпеты : Couple In Spirit Геннадий Сахаров : Известно , что вы начинали с музыки , близкой к арт - року . Оказал ли рок влияние на вашу нынешнюю музыку , либо она является совершенно новой идиомой и не имеет отношения к прежним ...